Радость забвения - Страница 2

— Что же случилось?

— Началось это недель восемь назад, когда мы разослали новые шифры на закупки в кредит. От пользователей требовалось только применять специальные карандаши, которыми мы их снабдили, и дважды в месяц посылать нам компьютерные карты. Нам бы оставалось лишь обсчитывать их, ну и работать с ними. Все должно было легко наладиться, а у нас все пошло кувырком. Целый день мы провозились с картами, а через две недели — опять то же.

— Может, дело в шифре?

— Я об этом уже думал. Ничего подобного. Я вообще все проверил, и все работает. Господи, сколько же я впустую угробил времени! Целый месяц сам проверял карты, прежде чем запускать их в машину, и ничего… Пока в машину не попала карта мисс Уэтэрби, — торжествующе заявил Билл.

— Не совсем понимаю, — Доминик нахмурился.

— Каким-то образом ей удалось добавить несколько цифр. Ну и машина среагировала на подделку. Нам такое и в голову не приходило. Пойдите сами посмотрите. У нас весь пол завален картами.

Доминик постарался изобразить понимающую усмешку, хотя ему самому было не по душе стремительное внедрение компьютеров в жизнь Америки. Где их теперь только нет! В магазинах, в ресторанах, в метро, в офисах, даже в овощных лавках. Последний приступ сумасшествия — использование компьютеров частными лицами. И их число не уменьшается. Человек-машина — вот теперешняя реальность.

Доминик повернулся к Энн, но, к своему удивлению, обнаружил, что ее уже нет в кабинете.

— Билл, мне очень жаль. Представляю, сколько человеко-часов пропало ни за что. А вы не пытались связаться с мисс Уэтэрби?

— Мистер Бэннет, мое дело — машины, и у меня нет никакого желания иметь дело с людьми. Но если я доберусь до мисс Уэтэрби… — он со злобной усмешкой изобразил, как будет душить ее. — Наверное, вам смешно, — сказал он, заметив иронию на лице Бэннета. — Вы правы, машины тоже ошибаются. Все зависит от уровня подготовки программиста: какой программист, такая и машина. Но вам есть чем гордиться. У вас наилучшая команда. Все мои ребята — классные специалисты.

— Не сомневаюсь, что в вашем отделе… — успокаивающе начал было Доминик, но его собеседник не желал успокаиваться.

— За исключением нескольких ретроградов, подавляющее большинство — за компьютеры, — отчеканил Билл Йорк. — Мы сокращаем расходы, бережем время. А что просим в ответ? Немножко внимательности, только и всего.

— Черт возьми, Билл, вы правы, — Доминик стукнул ладонью по столу. — Мы не можем позволить одному человеку разрушить всю систему. Мы покажем этой Уэтэрби, за кем сила. Не беспокойтесь. Я сам займусь этим делом. Мы можем разорить ее в два счета.

— Благодарю вас, мистер Бэннет. Я рад, что у нас с вами общая точка зрения, — и Билл вышел из кабинета, довольный, что босс наконец-то проникся его любовью к компьютерам.

— Что за чушь! — воскликнула Энн, вновь появляясь на пороге кабинета.

— Вы это знаете, я это знаю, а Йорку приятно, — Доминик улыбнулся. — Куда это вы исчезли?

— Прошлась там и тут, проверила нашу почту, — сказала Энн, кладя на середину стола папку. — Кажется, мисс Уэтэрби решила нас погубить. Она написала нам пять писем, в которых заявляла, что ей не нужны кредитные карточки и что она не желает тратить свое драгоценное время, заполняя наши анкеты. Плевать она хотела на наши кредитные карточки. Ей надо, видите ли, работать с наличными, и вообще со своими клиентами она хочет разбираться сама.

Доминик пролистал письма, поначалу вполне корректные.

— Почему на них никто не обратил внимания? — хрипло спросил он, поднимая на Энн недовольный взгляд.

— Все дело в нашей системе. Мы что хотим, то и делаем и никаких предложений со стороны не принимаем. Впрочем, заверяю вас, такое с нами случается впервые.

— Интересно, почему?

Зазвонил телефон. Энн взяла трубку.

— Мисс Рэйнольдс. В четвертый раз сегодня, — сухо сообщила она.

Доминик застонал:

— Мне никогда от нее не избавиться, — правой рукой он потер лоб, а левой взял трубку. — Привет, Мэри, — проговорил он, глядя, как Энн выходит из кабинета.

— Я весь день тебя ищу! — начались визгливые упреки. — Доминик, ты мог бы…

— Ну вот он я. В чем дело?

— Я хотела напомнить тебе об обеде, который я даю завтра, и о бале, который дает художественный совет в субботу.

В ее голосе появились привычные страдальческие нотки. Он ясно представил себе ее фигуру манекенщицы в очень дорогом белье, светлые волосы, тщательно уложенные в "небрежную" прическу, ее лицо, над которым несколько часов трудилась косметичка.

— Послушай, Мэри, я правда простудился. Не думаю, что смогу…

— До-ми-ни-ик, — она всегда переходила на жалобно-просящий тон, когда он пытался ей перечить. — Дорогой, ты должен быть. Я всем обещала. В конце концов, не каждый день встречаешь знаменитого писателя, который к тому же президент фирмы.

Доминик с неприязнью слушал, как она изображает маленькую девочку, и расслабил узел галстука, чтобы легче дышалось. Наверное, ему хуже, чем сам он думает, если сексуальная Мэри Рэйнольдс не только не возбуждает его, но и вызывает странную горечь во рту. Ее постоянное желание быть в центре внимания и непомерная жадность вызывали у него ощущение, будто его используют. Доминик вспомнил, что точно так же относился к подобным связям отец.

— Мэри, прошу прощения, но — нет. И вообще я уезжаю из города.

— Уезжаешь из города? — взвизгнула она. — Ты же только что сказал, что болеешь, а теперь морочишь мне голову какой-то… деловой поездкой!